— Артем, вот уже практически четыре года вы вне игры. Как в 2021 году далось решение повесить бутсы на гвоздь?
— Думаю, для каждого футболиста решение о завершении карьеры является непростым. Все-таки ты всю жизнь в игре, привык к определенному укладу. В моем случае, к этому все шло: неудачный период в «Торпедо-БелАЗ» у Юрия Иосифовича Пунтуса, потом не играл в «Шахтере», дальше был речицкий «Спутник». В последнем, мягко говоря, получилось трудновато. Полгода таких «шараханий», а летом команда снялась с чемпионата.
Да и в нашем футболе принято делать ставку на молодежь, вводились определенные лимиты — абсурдные, на мой взгляд. Предложений не было, находился в творческом отпуске. Потом уже зимой звонил в «Витебск» Евгению Чернухину, но тот сделал вид, будто не знал меня и знать не знает. Тут понял: ладно, не надо мучать этот футбол, ребят и самого себя. Значит, не судьба. Поэтому ушел на «гражданку».
Всегда был максималистом, отдавался футболу на сто процентов. Болтаться где-то в Первой лиге не хотелось. Есть смысл выступать на высоком уровне, бороться за медали. Плюс у меня семья, двое детей. Куда-то ехать — значит, жить на два фронта. Это тяжело финансово и психологически, дети растут без отца. Взвесив все эти моменты, решение о том, что пора заканчивать, пришло само по себе. Предложений не было, а я не любитель кого-то упрашивать. Нет — значит, надо искать что-то другое.
— Накрывала тоска по футболу в первое время?
— Кстати, таких чувств не возникало. Просто устал от всех этих шараханий и суеты. Вот в «Торпедо-БелАЗ» было все супер, при Скрипченко мы жили настоящей футбольной жизнью. Потом пришел Пунтус — человек, поведение которого никогда не выйдет из 90-х, как мне кажется. Начались сложности разного плана, много своих нюансов. Человек приходит, в лицо говорит тебе о том, что надо разорвать контракт — и как на это реагировать? В этом заключалась прямолинейность Юрия Иосифовича. Он говорит такое, а ты думаешь: что значит «разорвать контракт»? У тебя семья, обязательства, ты можешь и хочешь играть. Немного вводило в шок, мягко говоря. Но я Пунтусу в лоб сказал, что так не делается, и надо договариваться. На что мне в ответ: «Не хочешь уходить — будешь мучиться». Окей, отправили меня в дубль. Там я работал с Сергеем Николаевичем Ермоленко — классный мужик и специалист, передаю ему привет. Начал тренироваться с резервом, Пунтус с Хлусом придумали мне по два занятия в день. Бегал «сто по сто», надо мной издевались. Остались только мы с Андреем Горбуновым, дальше уже я один. Юрий Иосифович хотел меня сломать, но не на того попал.
В конечном счете, Пунтус позвонил мне и сказал, что надо договариваться. Я и не против был прийти к общему решению. Когда со мной рассчитались и выполнили все обязательства, я без вопросов пришел и расторг контракт с «Торпедо-БелАЗ», сдержал свое слово.
Дальше поддерживал форму с «Витебском», после этого перешел в «Шахтер». Там не играл, но сложно влезть в состав в команде, которая находится в пылу борьбы за чемпионство. Но побыл в таком большом клубе, погрузился в профессиональную среду — дорогого стоит. Питание, финансы, экипировка — в «Шахтере» все было организовано на топ-уровне.
Ну а затем в моей карьере случился этап в речицком «Спутнике». До перехода в этот клуб долгое время не играл, в Речице тоже не очень все получилось. Там люди хотели построить хороший и интересный проект, но не сложилось. Так бывает в жизни, ничего не поделаешь.
Потом снова полгода вне футбольного поля, а после тридцати найти новый коллектив не так просто. В Первую лигу, как я уже отмечал, идти не хотелось. Поэтому сама жизнь привела к решению повесить бутсы на гвоздь. Все-таки в Высшей лиге я начал играть в 17 лет, свои годы там отыграл. Забегая вперед, скажу: ни о чем не жалею. На «гражданке» тоже прекрасно, имеется множество своих плюсов. Жизнь была яркая с футболом, отличная и без него.
— Как минимум, сейчас времени с семьей явно больше проводите.
— Конечно! Жизнь после футбола имеет много позитивных сторон. Единственное, период поиска себя после ухода из большой игры вышел не самым простым. Когда вешаешь бутсы на гвоздь, сталкиваешься с мыслью: а что делать дальше, как зарабатывать деньги? Сейчас я говорю открыто: да, полгода работал курьером — жизнь заставила. Мне было жутко стыдно! Но было постковидное время, и я ходил в маске, старался остаться незамеченным. Никому не говорил про эту работу, жену просил оставить этот момент вне публичного обозрения.
Как говорится, вкусил гражданской жизни после долгих спортивных лет. Конечно, ты привык к тому, что день потренировался и со спокойной душой пошел домой, получил хорошую зарплату. А у курьеров так не работает. В общем, отработал я так полгода, а дальше позвонил своим людям. Знаете, когда ты живешь и общаешься вне каких-то трудных ситуаций — тебе все рады. Но когда дело доходит до какой-то помощи и поддержки — все делают вид, что тебя не знают. Да мне и по футбольной жизни особо никто не помогал, добивался всего сам через свой труд. Плюс всегда жил по принципу «от тюрьмы и сумы не зарекайся», так как судьба может подкинуть любой «сюрприз» в самый неожиданный момент. Сначала ты зарабатываешь большие деньги в футболе, а потом приходится работать курьером за тысячу рублей. Ничего, не умер, страшного со мной ничего не произошло. Прорвался, все нормально! Надо будет — пойду вагоны разгружать. Проще всего сесть на диване, плакать и говорить, что все кругом виноваты. Это — удел слабых, я так никогда не поступал. Значит, так и надо было в этой жизни. В сравнении все для себя понял. Сейчас говорю сыну, что лучше играть в футбол :).
— Сейчас и в футболе много не заработаешь. Кирилл Кириленко отмечал, что зарплаты в Высшей лиге сопоставимы с заработком водителя в Яндекс-такси.
— Не спорю, такое есть. Раньше в нашем футболе были турецкие сборы, спарринги с командами хорошего уровня, качественные легионеры. Да и наше регресс в рейтинге FIFA о многом говорит.
Когда я столкнулся с гражданской жизнью, понял: футбол — адский труд, просто нечеловеческий! Поэтому там и платят большие деньги, не мной это придумано. Так и должно быть, на мой взгляд.
Можно проводить параллели. На днях был со своим шестилетним сыном на футбольном турнире, где присутствовало около сотни его ровесников. Из них заиграет дай Бог пять-шесть ребят, дело заключается в огромной конкуренции. Выживает сильнейший, и он должен в будущем получать достойные деньги за свой упорный каждодневный труд. Раз он хорошо играет в футбол — значит, он не такой, как все. То же правило работает и в жизни вне поля. Если ты хороший специалист, значит должен получать адекватную сумму за свой труд и навыки. И неважно, в какой сфере ты занят. В гражданской жизни «потолков» и лимитов нет, а в футболе почему-то придумали. Уравнивание всех футболистов — сумасшедшая ошибка. Почему человек забивает десять голов и получает столько же, сколько игрок с двумя? Это же несправедливо. Думаю, никакой журналист не хотел бы за 20 интервью в месяц получать столько, сколько его коллега за два текста за тот же период времени. Как работаешь, так и получаешь — честное и разумное правило, которое действовало в футболе до момента введения лимитов.
Кирилл Кириленко сказал грубовато, но это жесткая правда. Но водитель Яндекс-такси ноги-руки не ломает, как я в 17 лет. Помню, тогда восстановился после перелома ноги — и сразу же сломал руку со смещением. Повезло, что в свое время повидал отличные примеры, на которые стоило равняться. Хорошее время было в минском «Динамо» при Юрии Александровиче Чиже, у каждого игрока была мотивация. Это и поддерживало. Так бы я, может, и сдался давно уже. Мог подумать: «Да зачем оно мне все надо? Лучше в университет пойду». А у меня ни одного выпускного не было, кстати. Это я к тому, что футбол — титанический труд, за который нужно платить. Слава Богу, что в свое время поиграл и повидал хороший уровень. Но молодости по факту и не было… А лимиты — если так решил Министр спорта, то ему виднее. Если все же посмотрит на текущие результаты и позиции сборной Беларуси в мировом рейтинге — может, что-то поменяется.
— Когда работали курьером, не провалились в эмоциональную яму?
— Было не то, что депрессия — скорее понимание того, что мог еще поиграть и принести пользу на футбольном поле. Понятно, что по 20 голов уже не забивал бы, но правильным подсказом и опытом смог бы помочь.
В первое время после завершения карьеры было чувство, что ты никому не нужен. Это самое обидное и сложное. Вроде и поиграл много, с разными людьми общался — но когда тебе нужна помощь, все отворачиваются и делают вид, что тебя не знают. Классика жизни — помоги себе сам.
После ухода из футбола передо мной встал вопрос — а что делать дальше? Посидели с женой, подумали и решили, что нужно пробовать себя в сфере, связанной с общением с людьми. Так и начал двигаться в сторону логистики.
Дальше — классическая ситуация. Стал ходить на собеседования, а там задают вопросы: что я умею, в чем я силен? Высшее образование у меня есть, но опыта работы нет. И что им отвечать? Ничего не умеем, играли в футбол, опыта никакого :). Походил по собеседованиям — без результата. Затем снова с женой поговорили. Сошлись на том, что, если не получается — значит, что-то делаем не так.
Футболисты — очень сильные люди. У нас много скиллов, мы дисциплинированные, не боимся работать. Меня из-за футбольного прошлого и взяли на теперешнюю работу. Собственник компании так и сказал: «Спортсмен? Значит, берем». Хотя в нашем штате я единственный человек со спортивным прошлым. В логистике и футболе есть общая черта: когда тебе ставят задачу, ты должен ее выполнить, несмотря на все преграды.
Наша компания находится на логистическом рынке уже очень давно, и когда на собеседования приходят спортсмены, руководитель этому только рад. Спортсмены привыкли к конкуренции и умеют бороться за место под солнцем.
Многие после завершения карьеры идут работать детскими тренерами, делают это нехотя. Все мы знаем, что больших денег там не заработаешь. А смысл туда лезть? Воспитать футболиста — лет десять своей жизни точно отдать надо. Набрал группу — надо учить ребят. У меня на воспитание двоих детей масса энергии уходит, а когда у тебя двадцать таких? Очень тяжелый труд, причем неблагодарный. Ты воспитал игрока, он раскрылся, его забрали агенты — так работает схема.
Многие мои ровесники еще выступают на профессиональном уровне. Иногда говорил им: «Заканчивай, ищи себя в чем-то новом». Понятно, что мои слова звучали для них тяжело, но смысл сейчас играть? В один прекрасный момент окажешься никому не нужен. Наступил январь, предсезонка — а ты сидишь без интереса со стороны команд и без денег. Думаешь, что делать?
Гражданская жизнь прекрасна, всегда есть выходные (которых, по сути, нет в футболе). Плюс, как уже говорил, будучи игроком сейчас много не заработаешь. Каждый выбирает свой путь, так было всегда.
— Последним клубом у вас был речицкий «Спутник», который снялся с чемпионата по ходу сезона-2021 и затем вовсе распался. Получается, завершить карьеру на мажорной ноте не удалось.
— Да, так и есть. Смотрите, в чем суть: «Спутник» планировался как проект. Определенные люди хотели создать на базе речицкой команды фарм-клуб одного большого на тот момент белорусского клуба. Зарплаты были не самые завидные, но обещали платить в срок и в полном объеме. Собирали в команду молодых ребят и более старших футболистов.
Уже тогда видел, какие футболисты приезжают в «Спутник» и говорил тренеру, что в сезоне будет очень тяжело. Все-таки сыграл не один десяток матчей и знал, о чем говорю.
Деньги нам вообще не платили, за полгода дали один раз 500 рублей! Я еще как-то перебивался, а другие ребята бухтели-бухтели. Директор клуба Олег Монастырский нас кормил завтраками, что все будет хорошо, зарплаты придут. Говорил о каких-то планах развития — может, это и правда. Не знаю, сильно не лез туда. Но, грубо говоря, нас просто обманывали. Все шло к ликвидации «Спутника».
Была ситуация, когда я уже просто сгорел, не выдержал. Все это время молчал и старался держаться. Семья жила в Бресте, а приезжим игрокам клуб снимал гостиницу. Но когда идет обман за обманом, то уже не выдерживаешь. Нас распустили в один момент, потом Монастырский-старший в общий чат писал, что можем приезжать обратно. А я сказал, что не поеду, пока не будет денег. Ну все, дальше уже почтой расторгли контракты. Ребята дальше подавали судебные иски в Лозанну, а я не стал это делать. Неудачный опыт решил запить водой, забыть «Спутник» как страшный сон.
— До «Спутника» у вас была «Городея» в 2020 году — проект, который в белорусском футболе продержался дольше, но все же закончил также.
— Период в «Городее» лично для меня был хорош только тем, что там я играл. Плюс в то время я находился на контракте с солигорским «Шахтером», который мне и платил зарплату. У «сахарных» были проблемы с финансами, нестабильно обстояли дела с выплатами зарплаты игрокам.
В плане статистики этап в «Городее» смело называю неудачным: ноль голов и передач для атакующего футболиста — ужасные показатели. А из плюсов отмечу то, что нам удалось сохранить команду в Высшей лиге.
Почему распалась «Городея»? Ответ прост: пришел новый руководитель на сахарный комбинат и прямым текстом сказал, что футбол ему не нужен. Сказал, что развивать клуб и погашать долги не собирается. Ведь изначально «Городея» должна была стать фарм-клубом «Шахтера», но что-то пошло не так, и «желто-черные» взялись за «Спутник».
Условия в «Городее» были достаточно неплохие: поселок находится недалеко от Минска, с питанием и экипировкой проблем не испытывали. Да, тренировались на том же стадионе, где и проводили домашние матчи — но ничего, нормальная практика. Терпимо, в общем. Для молодых футболистов такие команды — хороший старт, если тебе 18-19 лет, ты не женат и есть, где жить. Для профессионального развития это классно, но подобных команд становится все меньше.
— Хоть вы так и не сыграли за «Шахтер», но побыли в чемпионском составе. Все знают, как закончил этот некогда большой по белорусским меркам клуб. Есть ли у вас сожаление от того, как разрушился этот проект?
— С точки зрения развития футбола в Беларуси, смерть солигорского «Шахтера» — крайне негативный момент. Это клуб с потрясающей инфраструктурой, там была отличная база с хорошими полями. Ко всему этому, у «горняков» имелась своя академия. Там тренировались ребята с небольших городов на периферии, получали необходимое футбольное образование. Из таких школ выходят классные игроки. Я называю это «армией с 13 лет»: в академии живешь сам, стираешь себе одежду сам, режим строгий, тренировки по графику, подъем в шесть утра. Остатки дедовщины тоже присутствуют. Как мы говорили в свое время, пришла беда — открыли паспорта. И это нормально, когда младший тащит мячи или первым заходит в «квадрат». Звучит жестко, но для мужского становления это нормально.
Очень жаль, что в свое время распался РГУОР. Это было нечто схожее с академией солигорского «Шахтера». Даже если посмотреть на состав сборной Беларуси по футболу, то практически все игроки являлись воспитанниками РГУОРа. Кисляк, Мартынович, Путило, Чухлей, Шитов, Гигевич, Сергей Концевой, — все оттуда! Кого-то мог забыть, прошу не обижаться :).
Обидно, что из-за смерти «Шахтера» канула в лету и академия клуба. Страна не получит в полном объеме свежую футбольную кровь, новых перспективных ребят. Наверное, нигде в стране не было и нет таких условий, как в Солигорске. Жаль, что так вышло.
— А какие вообще воспоминания остались о скомканном периоде в «Шахтере»?
— Когда я приехал к «желто-черным», мне Юрий Вернидуб прямым текстом сказал, что с игровой практикой будет туго. Все-таки на тот момент «Шахтер» находился в борьбе за чемпионство, поэтому менять и нарушать состав не было смысла. Понятно, что мне хотелось выходить на поле и играть — но всю ситуацию я оценивал трезво. Глупо было бы диктовать свои условия «горнякам» после полугода без игровой практики. А ребята — красавчики, стали чемпионами Беларуси. Всей душой, искренне радовался их успеху! Было честью находиться в этом коллективе.
По финансам, к слову, вообще никаких вопросов в Солигорске не было. Зарплата, премиальные — все поступало в положенный срок и в полном объеме. Тогда и представить себе не мог, что через пару лет с «Шахтером» произойдет такое. Надеюсь, пройдет время, и этот клуб вернется на футбольную карту Беларуси.
— Но сейчас созданы ГСК «Городея», футбольный клуб «Солигорск». Панацея или все же мера во избежание огромных долгов?
— Скорее, второй вариант. Большие долги непросто отдать, поэтому решили вопрос путем смены юридического лица. Эти клубы начали все с чистого листа. Знаю, что легионеры, выступавшие в «Шахтере», подавали на него в FIFA. Потом и получилось так, что с «горняков» снимали очки, вводили против них определенные санкции.
Посмотрим, что будет с «Городеей» и «Солигорском». Пока сложно сказать, все-таки это новые клубы.
— Вспомним ваше пребывание в «Торпедо-БелАЗ» при Юрии Пунтусе, который мог сообщить о расторжении контракта прямо в лицо футболисту. Что в таких случаях говорило руководство клуба?
— Михаил Евгеньевич Хлус говорил, что это решение Пунтуса, ничего личного. Он старался удерживать золотую середину, плюс давно знаю этого человека. Я при Хлусе и Криушенко заиграл в Высшей лиге в 17 лет, за что до сих пор благодарен. Вообще, никогда не скрывал, что за свою карьеру очень посчастливилось поработать с такими специалистами, как Игорь Николаевич Криушенко и Александр Вячеславович Бразевич. Неизвестно, как бы сложилась моя судьба без этих людей.
А то, что я сказал ранее по поводу того, что Пунтус никогда не выйдет из 90-х — скорее утрирую. Просто у него все вопросы решаются налегке, как 30 лет назад. Тогда контрактов либо не было, либо было прописаны десять долларов зарплаты, а триста ты получал наличными на руки. Сейчас в Беларуси юридически все сделано очень сильно, все-таки правовое государство. Но все вопросы должны решаться в диалоге, необходимо искать компромисс и соблюдать определенные обязательства. Я сказал это Пунтусу — видимо, человек не привык получать правду в лицо, и когда что-то идет не по его плану. Юрия Иосифовича это взбесило, и только тогда он сказал «до свидания». Но пришлось потерпеть и доказать, что его схемы не работают. В итоге пришли к общему решению, пожали руки и разошлись.
Вообще, «Торпедо-БелАЗ» всегда называл и буду называть своей любимой командой. Клуб мне многое дал, при мне строилась база, создавалась вся инфраструктура. Помню, в Жодино тоже не платили, когда я только пришел туда. Но из этого за определенное время создали топовый по белорусским меркам клуб. Александр Сергеевич Пугач, Сергей Владимирович Пузанкевич — отличные мужики, легенды! Последний по-хорошему болен «Торпедо-БелАЗ», предан команде на протяжении долгих лет.
Приходил в команду к Вадиму Скрипченко с огромным желанием и радостью. Пунтус потом занял третье место, да — но львиную долю очков мы взяли как раз с Вадимом Викторовичем. Просто тогда у нас в конкурентах были минское и брестское «Динамо», солигорский «Шахтер». Попасть в тройку было реально сложно! А Пунтус… Ладно, пусть это будет его «бронза» :). Скажу одно: жизнь — такая штука, где все воздается по заслугам. Как ты относишься к людям, так они отнесутся и к тебе.
— Матчи «Торпедо-БелАЗ» на стадионе в Жодино часто удается посмотреть?
— Не всегда получается, хотя очень хотелось бы. Когда на дворе окончательно установится теплая погода, то без колебаний поеду! Смотрел недавнюю игру в чемпионате между «автозаводцами» и «Неманом», слежу за результатами команды. Буду смотреть финал Кубка Беларуси, где сыграют жодинцы. В общем, держу руку на пульсе!
— За большую карьеру у вас был только один легионерский этап — «Урал» из Екатеринбурга в 2013 году, но там вы сыграли только однажды.
— Тогда ведь в России был лимит на иностранных футболистов, а белорусы в то время там считались легионерами. К тому же, я пришел в «Урал» тогда, когда команда боролась за выход в Премьер-лигу. Попасть в уже сыгранный состав было очень трудно, поэтому часто оставался вне заявки. Ну и тогда был молод, а в Екатеринбурге не обижали финансово. Купил себе квартиру после «Урала».
Было сложно, но я всегда старался и тренировался на полную. Мной были довольны, всех устраивала моя работа. Конкуренты у меня были очень серьезные, особенно легионеры. Всех фамилий уже не помню, конечно. Например, в составе «Урала» выступал замбиец Чисамба Лунгу — очень неплохой футболист, мой конкурент на позиции. Помню чилийца Херсона Рохаса, тоже качественный игрок. А российские ребята недалеко от нас ушли в плане футбола, в принципе. Легионеры тогдашнего «Урала» заметно выделялись.
У меня еще и ахилл «скрипеть» начал — первая и единственная мышечная травма за всю карьеру. Никогда не было повреждений, разве что руку и ногу ломал. А так, не помню у себя надрывов, разрывов, растяжений. Ахилл вообще на ровном месте вылез! Начало болеть, «скрипело», но я молчал и терпел. Когда президент «Урала» Григорий Иванов узнал об этом, очень сильно напихал мне. Сказал, что о таком надо сообщать, ведь я мог запросто порвать ахилл. А мы, белорусы, работаем и терпим. Клуб купил мне билеты на самолет и отправил лечиться в Минск. Отношение на уровне, профессионализм и уважение к футболистам в Екатеринбурге были на уровне.
Далее «Урал» попал в РПЛ — соответственно, ожидались новые легионеры, еще более высокая конкуренция. Поэтому приняли решение расторгнуть контракт.
— Минское «Динамо» у вас в карьере тоже занимает важное место. Давайте вспомним 2018 год: яркая игра при Сергее Гуренко, борьба за чемпионство, нашумевшее двухматчевое противостояние с «Зенитом» в квалификации Лиги Европы.
— Первый матч с «Зенитом» — бомба! Мне кажется, тогда со стороны петербуржцев была недооценка нашей команды. Удалось на домашней арене победить, причем так крупно. Мы были очень рады!
Минское «Динамо» в тот момент находилось на пике своей формы, поэтому катком прошлись по «Зениту» в Минске. Причем по делу — ни в коем случае нельзя сказать, что мы отскочили или отбивались всю встречу. Целую неделю после этой победы жили эмоциями. Понимаю, к чему вы подводите тему: наверняка хотите спросить про ответный матч в Санкт-Петербурге, в котором мы уступили 1:8.
Если кто-то говорит о сдаче этой игры, не знаю… Это же насколько надо уметь профессионально «сливать» матчи, чтобы никто это не заметил. Мне в жизни никто не предлагал поиграть в «поддавки», и слава Богу! Такое мне лучше не предлагать, потому что отреагировал бы крайне негативно. Перед поездкой в Питер вся команда ответственно готовилась, тренировалась с хорошим настроением. Мы хотели сотворить сенсацию и пройти один из лучших клубов России, сыграть в еврокубках.
Даже если просто подумать логически, то как это возможно? Да, подкупить одного-двух человек вполне реально, но они же не в состоянии сделать весь результат! В голове не укладывается, как можно провернуть такую аферу. Даже сейчас думаю: если факт сдачи поединка имел место, то насколько же хитро и профессионально это сделали. Я не полетел на ответную встречу в Санкт-Петербург, остался вне заявки — Бог уберег. Есть матчи, в которых лучше не участвовать. Не знаю, как это произошло. До сих пор не могу понять это.
А если вспоминать 2018 год в целом, то сила тогдашнего «Динамо» была в его тренере. Особенной чертой Сергея Витальевича Гуренко является то, что он умеет создать сплоченный коллектив. Он способен сделать так, что все будут единым целым. Мы семьями собирались на шашлыки, постоянно общались. Словом, жили как одна большая семья.
— Оглядываясь назад, о чем больше всего жалеете за свою профессиональную карьеру, а что отметите с хорошей стороны?
— Возможно, мне стоило быть более общительным. Сейчас я больше контактирую с разными людьми, стал открытым. Во времена своей футбольной карьеры был как волчонок такой, замкнутый. Научился с годами шутить над собой, а раньше ведь злился. Всегда побаивался агентов — может, надо было больше с ними общаться. После того, как пришел в логистику, стал лучше понимать специфику агентской деятельности. Хороший агент — не тот, кто помогает тебе после того, как ты забил 20 голов; а тот, кто помогает тебе тогда, когда ты никому не нужен.
Может, стоило попробовать себя за границей после «Урала». Помню, звали в Казахстан — не хотел туда ехать. Но у меня в тот момент неплохо складывалось в «Витебске», поэтому не видел смысла куда-то уходить. Тем более, Казахстан — экзотический в своем роде чемпионат, агенты и тому подобное. Но, наверное, можно было бы рискнуть.
А так, с большего ни о чем не жалею. Не люблю ворошить прошлое и копаться в причинах каких-то неудач.
— Ваш брат Андрей в этом сезоне хорош в мозырской «Славии». Считаете ли, что Соловей-младший снова попал к своему тренеру, который помог ему расправить крылья?
— Слежу за белорусским футболом, нахожусь в курсе результатов Андрея в «Славии». Считаю, что Иван Сергеевич Биончик — его тренер. Вообще, очень важно играть у специалиста, который хорошо знает тебя и верит в твои силы и способности, дает шанс. Биончик очень сильно помог Андрею и продолжает это делать. Брат, должно быть, ощущает эту поддержку и показывает такой результат.
— Кого можете назвать своим тренером помимо Криушенко и Бразевича?
— Сергея Ясинского, Сергея Гуренко и Вадима Скрипченко. Виталий Милютин очень классный мужик, долгое время работал в «Витебске» тренером по физической подготовке. Он отличный мотиватор, многое прошел вместе с Леонидом Кучуком. Милютин всегда умел подбодрить и найти нужные слова. Эти специалисты дали мне многое, всегда вспоминаю их добрым словом и с чувством благодарности.
— После завершения карьеры и трудного поиска своего места под солнцем вы оказались в логистике. Насколько изменился жизненный лад после смены деятельности?
— Кардинальным образом! Моя теперешняя работа связана с общением, взаимодействием с людьми. Все они разные, бывает непросто — но нужно находить подход к каждому.
Теперь у меня есть нормированный рабочий день, выходные в субботу и воскресенье. Всегда могу поехать куда-нибудь с семьей, навестить родителей. Люблю собирать грибы, а у футболиста возможности выйти на «тихую охоту» практически нет. Сейчас легче что-то запланировать, спокойно обдумать. К слову, руководитель в моей компании раньше тоже играл в футбол на любительском уровне, поэтому всегда идет навстречу.
После завершения карьеры сплю спокойнее по ночам. Раньше ведь как: проиграл матч — не можешь уснуть, ворочаешься с бока на бок. Не поставили в состав — ходишь, переживаешь. Плюс не все тренеры объясняют, почему ты не играешь. Все это влияет на твое эмоциональное состояние.
Работаю в логистике, мне нравится. Все слава Богу, есть возможность узнавать что-то новое и зарабатывать деньги. В футболе так не работает: там играешь, а когда приходит новый тренер — ты никому не нужен. На ровном месте уклад твоей жизни меняется, хоть ты и не сделал ничего плохого. А в гражданской жизни ты можешь достигнуть уровня в своей профессии и всю жизнь заниматься этим делом. Да и сейчас я ни в чем не уступаю по деньгам тем же футболистам. Тогда какой смысл пахать на тренировках, получать травмы и не видеться с родными? Сейчас нет мотивации играть, жизнь стала другой.
— Ну и подводя итог, какой совет можете дать молодым футболистам с высоты своего жизненного и профессионального опыта?
— Когда выходишь на футбольное поле, нужно быть по-хорошему наглым. Волчарой, как я называю. Со спортивной злостью и огнем в глазах. Не нужно стесняться, закрываться в себе. Играйте, доказывайте, оставайтесь людьми в любой ситуации. Раньше я тоже боялся как-то, не давал интервью. А сейчас понимаю, что пусть лучше ребята общаются с прессой, рассказывают о себе и о футболе. Потом на них девочки будут приходить смотреть. Нормальная жизнь!
Рекомендовал бы с алкоголем поаккуратнее себя вести. Справедливости ради, нынешняя молодежь более разумная в этом плане, чем наше поколение. Сейчас уже никто не напивается, не приходит на тренировки с диким перегаром.
Всегда нужно верить в себя, не бояться пробовать что-то новое. Нужно идти к высотам, пробиваться. Когда выходишь на поле, то там для тебя не должно быть авторитетов. Вышел — играй, никого не бойся! Старайтесь быть на виду, чтобы получить возможность уехать в другой, более сильный чемпионат.
Вообще, скажу так: футбол — большая и очень интересная жизнь, где можно завести много знакомств и посмотреть на разные вещи. На «гражданке» таких ярких эмоций нет все-таки, но и эмоциональных качелей поменьше.
Помните, что спортсмены — очень сильные люди с развитым внутренним стержнем. Поэтому даже после завершения карьеры всегда можно найти себя. Главное — не бояться и открывать для себя новые горизонты. Волю в кулак — и вперед искать новую жизнь!
Фото в тексте: dinamo-minsk.by, torpedo-belaz.by
Автор: Михаил Кротов
